Какие продукты есть в сельпо
В СССР товар повышенного спроса, как официально называли дефицит, в продажу «выбрасывали». Однако добросить его в село не смогла даже всемогущая рука Госплана. Рассказываем об истории советского сельмага.
До революции
В царской России ситуация с торговлей в деревне складывалась своеобразно. В селах жило 85% населения империи, а работало только 29% торговых предприятий. И в большинстве своем это были лавки: небольшое помещение, один продавец, без отопления, освещения и с весьма простым оборудованием (прилавки, полки).
Благодаря славе Чехова, сейчас можно посмотреть, как выглядела такая торговая точка. Первое рабочее место писателя и заодно бизнес его отца в Таганроге – ныне музей. Надо только учитывать, что расположена она в городе, настоящая сельская лавка производила еще более неприглядное впечатление.
В больших деревнях могло быть несколько таких предприятий, но чаще всего работала одна точка. Купец, который ей владел, был практически монополистом и продавал товар с огромной наценкой. Этот факт, кстати, любили использовать все критики капитализма.
Но и такой торговлей мог похвастаться далеко не каждый населенный пункт. Чаще всего деревни обслуживали различные коробейники и другие представители выездной торговли. Они были выгодны крестьянам еще и тем, что соглашались брать в качестве оплаты не только деньги, но и продукты.
Читайте также: Советская торговля: страна страшных игрушек>>
Мешали развитию сельской торговли необъятная территория страны, слабая покупательная способность сельчан и отсутствие инвестиций. Организовать лавку было не так уж дорого. В начале XX века требовалось примерно 800-1000 рублей. Для сравнения, ломовая рабочая лошадь обошлась бы в тот период в 70 рублей. Но даже и этих денег у потенциальных предпринимателей не было. Кредиты под это дело не давали.
Колхоз
Первые годы после революции советская власть сельской торговлей практически не занималась. Точнее, последовательно появились несколько декретов и циркуляров, которые ограничивали или запрещали вообще любую частную торговлю. Официально снабжение села взяло на себя государство, но делало это плохо. Чуть лучше, но на нерегулярной основе и с большим риском действовали спекулянты-мешочники. НЭП и возвращение частников ситуацию улучшили незначительно. Качественный скачок произошел только с началом коллективизации.
Проследить это легко по росту розничного товарооборота. В 1924 году товарооборот предприятий торговли в сельской местности был крайне незначительный и достигал всего 74 млн. руб. В 1935 году, когда коллективизация уже закончилась, этот показатель составлял 2 295 млн. руб. И хотя доля сельмагов при этом выросла не так существенно (с 25,9% до 28,1%), насыщенность магазинами все же существенно увеличилась. Произошел скачок их численности с 87 тыс. в 1928 году до 194 тыс. в 1937 году.
Читайте также: Легенды советской торговли: секреты мороженого>>
Однако власти Страны Советов на самом деле не решали задачу облегчения снабжения товарами. Большинство новых торговых точек относились к потребкооперации и занимались перераспределением сельскохозяйственных товаров.
Трудодни и сельпо
Дело в том, что изначально крестьяне почти не получали деньги на руки, а работали за так называемые трудодни, за которые они могли получить свою долю в «прибыли колхоза» натурой и немного наличными. Обычно крестьянам выдавали основную продукцию колхоза, чаще всего зерно, картофель и мясо. Это и сдавали в систему потребительской кооперации, в тот самый сельпо.
В сельпо же относили и излишки личного приусадебного хозяйства. Денег взамен не получали, происходил обмен на промышленные товары, бакалею, алкоголь и тому подобное. Торговля велась по спискам. Закупочные расценки устанавливались государством по каким-то своим, не всегда понятным соображениям. По сути, происходило прямое ограбление русской деревни ради ускорения индустриализации страны.
Единственная альтернатива для крестьян – попытаться отвезти свой урожай на колхозные рынки. Поэтому многие старались особо «на коллектив» не работать, а максимально занимались огородами. Но и тут все было не так просто. Существовали жесткие нормы: каждый взрослый должен был получить минимум 60-100 трудодней в год. Работать обязаны были даже подростки 12-16 лет, но для них норма была половинная. А вот добраться до колхозных рынков было ай как непросто. Требовалось найти транспорт, вдобавок в Советском Союзе действовал жесткий паспортный режим на фоне института прописки и отсутствия у сельских жителей удостоверений личности (паспортов).
Без сельпо в таком виде не могли функционировать не только колхозы, которые почти ничем не обеспечивали своих работников, но и вся сталинская экономика. В деревне остались бы без нужных промышленных товаров, а государство – без сх продукции, закупленной по заниженным ценам. В результате в любом колхозе имелись две практически обязательные локации: сельсовет и сельпо. А вот клуб, медпункт и школа существовали далеко не в каждом.
Времена застоя
Трудодни просуществовали до 1966 года, но по факту систему начали менять сразу после прихода Никиты Хрущева к власти. Его аграрную реформу можно разделить на две части.
Идейным вдохновителем первой выступил Георгий Маленков, и она значительно облегчила жизнь в селе. В частности, снизили норму, которую надо было отдавать государству, уменьшили налоги на собственность, заменили денежным налогом все натуральные сборы, например, до 1953 года надо было сдавать фрукты за каждое плодовое дерево. В 1956 году колхозы получили возможность самостоятельно устанавливать минимум трудодней в году и систему их начисления, а в 1959 году определили минимум денежной оплаты.
Вторую часть, инициатива проведения которой принадлежала лично Хрущеву, оценивают уже не так позитивно. Ликвидация МТС, увеличение планов, наступление на приусадебные хозяйства и огороды положение крестьян ухудшили. Самое главное, что и те, и другие преобразования привели к существенному сокращению объемов заготовки. Жителям сел просто нечего было сдавать в сельпо, после чего государство резко потеряло интерес к развитию сельской торговли.
Вот довольно красноречивые цифры: с конца двадцатых годов количество торговых точек в сельской местности превышало количество городских, однако в 1965 году ситуация изменилась – 320 тыс. сельмагов против 323 тыс. торговых предприятий в городах.
Водка, хлеб и сигареты
Естественно, все эти процессы не могли не сказаться на ассортименте. Еще в пятидесятых посетитель обычного сельпо встречал определенное изобилие. Речь шла не только о продуктах питания. В сельпо можно было найти различный инвентарь, одежду, бытовые приборы, но с каждым годом товары исчезали. В семидесятых полки уже стали полупустыми.
Сельские районы в семидесятых снабжались фактически по остаточному принципу. Дефицит необходимо было выбивать, маленькие магазины сделать это были не в состоянии, да и не хотели. Планы им ставили небольшие, их выполнение обеспечивалось самым простым набором товаров: крупы, макароны, сахар, хлеб, мыло, спички, соль, сигареты и водка. Водка была универсальной валютой и всегда пользовалась повышенным спросом. Некоторые сельские магазины выполняли план только на ней.
Техническое состояние магазинов тоже оставляло желать лучшего. Холодильники были редкостью, да и появляться начали лишь в восьмидесятых. Из-за этого сельпо отказывались даже от такого востребованного товара как мороженое. Помещения были самыми непритязательными. Зато все свободное место заполнялось неликвидными рыбными консервами и трехлитровыми бутылями с соком, которыми деревенские брезговали.
Иногда складывалась парадоксальная ситуация. Некоторые предприятия понимали, что продажи водки растут слишком быстро и намеренно снижали объемы заказов других востребованных товаров, например сахара или спичек. Секрет в том, что существенное перевыполнение плана было чревато тем, что на следующий год поставят такие же высокие темпы роста. Вот и старались сильно не выделяться. Но бывали исключения. Колхозы-миллионеры, например, буквально выгрызали себе дефицит.
Впрочем, плановая экономика иногда преподносила сюрпризы. В какой-нибудь забытой Богом, партией и правительством глубинке можно было наткнуться на армянский коньяк или фирменные сигареты. Для селян они были слишком дорогими и не покупались. При этом тот же сельскохозяйственный инвентарь или лампочки, которые точно будут нужны в деревне, достать можно было только в городе.
Зато сельмаги меньше страдали от бед советского сервиса. Магазины были почти домашними, все прекрасно знали друг друга, обвеса и обсчета почти не было, иногда товары отпускали в долг.
За неимением кафе и других развлечений сельпо превращались в своеобразный клуб, где узнавали последние новости, обсуждали скандалы, где-то рядышком обязательно была скамейка, на которой «культурно отдыхали» местные.
Позднее, в девяностых, на волне приватизации, при сельских магазинчиках почти официально работали бары, наливайки и распивочные, но и они закрылись из-за нерентабельности.
Макс Усачев | RETAILER.ru
Подписывайтесь на наш канал в Telegram, чтобы первым быть в курсе главных новостей ритейла.
Источник
«Сельпо» – почти забытое в народе слово.
Какое-то время назад – в 70-е годы – оно было даже нарицательным, когда кому-то хотели указать на не очень модную одежду. А между тем, история создания сельских потребительских обществ весьма интересна, в чём-то даже и поучительна. Вот что, к примеру, мне рассказала и проиллюстрировала документами жительница села Прилуки Татьяна Константиновна Горюнова, родители которой почти четыре десятка лет посвятили этой работе и стали заслуженными работниками торговли.
ПРЕДЫСТОРИЯ
Заглянув в пожелтевшую от времени трудовую книжку Константина Константиновича Смирнова, я с удивлением обнаружила, что он был одним из первых обладателей таковых у себя в Прилуках. Потому как с января 1939 года, согласно Постановлению Совета народных комиссаров Союза ССР, для рабочих и служащих всех государственных и кооперативных предприятий и учреждений в целях упорядочения учёта были введены трудовые книжки. До этого момента Константин три года служил в рядах Красной Армии. Азы же профессии продавца постигал недолго, поскольку вскоре опять был мобилизован в ряды РККА, началась Великая Отечественная война. Дома ждать его остались жена Анна Сергеевна с первенцем Геннадием. Кстати, эта семья «как ячейка советского общества» появилась тоже в 39-м. Воевал Константин Смирнов в пехоте, был ранен, но после госпиталя опять вернулся в строй. Демобилизовали его лишь в октябре 1945-го. Домой вернулся с медалями «За оборону Москвы», «За взятие Кёнигсберга» и «За победу над Германией». Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июня 1945 года медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» была награждена и Анна Сергеевна.
КОРЫТА, САМОВАРЫ, ГВОЗДИ…
Что за чудо – эти старые фотографии из семейных альбомов. Тут всё вперемешку. Где, к примеру, найдёшь фотографию магазина 60-летней давности? А тут, у Горюновых, – пожалуйста: магазин в Прилуках не только снаружи, но и изнутри. Весь ассортимент по полочкам: корыта и самовары, сапоги резиновые и кирзовые, валенки и галоши, сбруя для лошади, гвозди, стёкла, кисточки, тарелки, ложки, вилки, кожгалантерея, одежда для работы и выходная, ткани шерстяные, шёлковые, ситец, сатин, радио, косы, грабли… А рядом продовольственная группа товаров и толпа покупательниц.
– Столько было в магазине конфет, не счесть, но запомнились «подушечки» – самые доступные для всех по цене и, на наш – ребятишек – взгляд, вкусные, – вспоминает Татьяна Горюнова. – Тогда и масло подсолнечное было ароматным и настоящим, а не как сейчас, покупаешь и не знаешь, сколько там примесей. Его можно было капнуть на кусок чёрного хлеба и посолить. И это было непередаваемо по вкусу. Селёдку и кильку привозили бочками по 50 килограммов, сахар и муку мешками по 70… Запасы продовольствия на складе делались с учётом межсезонья, потому что нормальных дорог не было. И всё завозилось по «летнику» или «зимнику». Даже вино и водка в «Сельмаге» были в широком ассортименте, на любой, как говорится, вкус и кошелёк. Кстати, за водкой ездили на завод в город Кашин, и там товара отпускали ровно столько, сколько было сдано бутылок.
У НАСЕЛЕНИЯ СКУПАЛОСЬ…
В задачи потребкооперации, к которой относились не только магазины, входила и закупка продовольствия у населения. К примеру, в окрестных деревнях и сёлах скупались излишки картофеля, моркови, лука…
– Мне запомнилось, как отец вставал на работу в пять утра,– продолжает рассказ Татьяна Константиновна.– Ему надо было для отправки в Углич упаковать в огромные ящики со стружкой куриные яйца, скупленные у местного населения. Интересно было наблюдать, как проверялось каждое из них с помощью обычной лампы (на просвет). А ещё они калибровались. Самые хорошие стоили полтора рубля, потом шли за рубль тридцать и рубль пять копеек. Порой за раз закупалось до 700 штук. Местные мужики иногда, чтобы купить чекушку, этим пользовались. Слова «бартер» тогда в обиходе не было, но суть была та же.
У населения также скупались сушёные грибы, при сельпо была и своя грибоварня. Кто-то зарабатывал, собирая берёзовые и ольховые почки. В основном это были дети. При сельпо была даже своя рыболовецкая бригада. В объёмах добычи никто не ограничивал. Рыба была крупной, особенно лещи и щуки. Она шла на продажу, её поставляли в Прилукский детский дом и в «Чайную». От всего этого остались только воспоминания.
ХЛЕБ ИЗ ПЕКАРНИ
Люди постарше вспоминают тот хлеб, который делался в местных пекарнях села Прилуки, деревень Плоски и Ложкино (они тоже входили в систему сельпо). В Прилуках пекарями в разное время были А. Майоров, С. Подгорнов, Л. Савина. На лошади с Волги в пекарню воду подвозил И.Н. Мочалов. Он же развозил и готовый хлеб в магазины. Для его доставки Осип Самойлов плёл специальные большие корзины, куда складывались буханки, которые сверху закрывались брезентом.
– Пекли в Прилуках и булки. Помню, что стоили 7 копеек. Какие они были вкусные, ни с чем сегодня не сравнить! – грустит о былом всё та же моя собеседница, вздыхая. – Как давно это было…
ТРАНСПОРТ НЕ ТОЛЬКО ГУЖЕВОЙ
При сельпо была конюшня, за тремя лошадьми ухаживал Михаил Громов. В районе деревни Дигишево для них заготавливали сено. Там же были поля с картошкой не колхозной, а опять же потребкооперации. По договору с базами Северного морского флота осенью картофель грузили на баржи, пришвартованные в Школьном ручье, словом, зарабатывали на этом деньги, чтобы потом, по результатам работы за год, с членами-пайщиками поделиться прибылью или пустить её на развитие. К примеру, сельпо приобрело большую моторную деревянную лодку, на которой завозили товар из Углича, позднее, в 70-х годах, – грузовую баржу, трактор ДТ, автомашину ГАЗ-63. По мере необходимости даже оказывали помощь колхозам в доставке грузов. Константин Константинович Смирнов, упомянутый в начале статьи, скрупулёзно записывавший время посадки и выкопки картофеля, 31 августа 1981 года сделал в блокноте пометку: «Сгорела колокольня вечером от грозы».
ДОБРО СПАСАЛИ ВСЕМ МИРОМ
Однажды пожар в Прилуках едва не стал роковым для потребкооперации. В 1960 году огонь, занявшийся в колхозных гаражах, примыкавших к магазинам, быстро перекинулся на торговые точки. Спасать добро кинулись тогда всем миром. По сути дела членами-пайщиками сельпо, ежегодно вносившими свои взносы, было абсолютное большинство местных жителей, то есть люди спасали своё добро.
Первым делом выкатили бочки из керосиновой лавки и бросили их в пруд. Но унять огонь тогда не удалось. Всё восстанавливать пришлось заново. Любопытно, что в те времена, когда в Прилуки только-только, можно сказать, пришло электричество, ни о каких холодильниках речи не велось, но зато были ледники.
В конце зимы, когда лёд еще не таял, на Волге мужики выпиливали метровой высоты блоки льда и набивали ими подвал сельпо. Продукты в таких ледниках не портились. Конец потребкооперации в этой глубинке Угличского района наступил от другого. В 90-х годах, когда в нашей стране начался дефицит всего, остатки товара из Прилук свезли в Углич, и о потребкооперации перестали говорить. К.К. Смирнову, отдавшему ей всю свою трудовую жизнь, выплатили дивиденды в объёме шести рублей.
Вот такая история из нашей жизни.
Нина БЛОХИНА
Фото из семейного альбома
Т.К. Горюновой
Источник
Центросоюз — некоммерческая организация, которая объединяет розничные предприятия торговли, в том числе 27,7 тыс. действующих магазинов, а также предприятия общественного питания, производства пищевых продуктов, сельхозкооперативы и мастерские. Большая часть торговых точек расположена в населенных пунктах с населением менее 100 человек. Центросоюз покупает у населения сельхозпродукцию, дикорастущие грибы, ягоды, плоды, орехи и реализует их в своих торговых точках. На предприятиях, входящих в организацию, делают хлеб, безалкогольные напитки, мясную и молочную продукцию и прочие товары первой необходимости. Совокупная выручка участников объединения в 2013 году (более свежих данных нет) составила 258 млрд руб., общий оборот розничной сети в 2014 году — 159,6 млрд руб. Помимо торговли участники Центросоюза занимаются общественным питанием, производством продуктов и оказанием различных услуг — так, на балансе организации находятся три собственных санатория (в Алтайском крае, Кисловодске и Подмосковье), производитель бумаги, картона и гофрокоробов «Центркоопторг», собственная больница и поликлиника в Москве.
Второй подход
Запуск новой сети — не первая попытка Центросоюза вернуть к жизни советские кооперативы. В 2009 году Центросоюз уже пытался реанимировать коопторги на деньги инвесторов, создав для этого ООО «Единая торговая система Центросоюза», писал Reuters. Тогда также планировалось создать единую систему закупок и разработать единый бренд КООП. Среди возможных инвесторов называли АФК «Система» и Сбербанк, однако официально они не подтвердили возможное участие, а сам проект был свернут. Евгений Кузнецов поясняет, что пилотный проект тогда проводился на локальном уровне, в Ульяновской области, и без непосредственного участия головного Центросоюза. В результате пилот был закрыт как неуспешный, Кузнецов добавляет, что между старым и новым проектами есть принципиальная разница: тогда речь шла об объединении всех сельских магазинов Центросоюза в торговую сеть, а сейчас, наоборот, о том, чтобы привезти сельскую продукцию в город.
За последнее десятилетие количество рынков и небольших магазинов, с которыми могли работать мелкотоварные производители, сократилось в несколько раз, поэтому идея может быть востребована рынком, говорит заместитель председателя правления ассоциации производителей и поставщиков продовольственных товаров Руспродсоюз Дмитрий Леонов. «Многое будет зависеть от организации работы и логистики. Особое внимание придется уделить контролю качества продукции, так как конкурировать с крупными сетями по цене будет довольно сложно из-за их высокой технологичности и больших объемов закупок. Оправдается только ставка на уникальный ассортимент и непромышленное качество продукции», — уверен он.
Потребность в натуральных продуктах у жителей Москвы есть, признает гендиректор агентства «INFOLine-Аналитика» Михаил Бурмистров. Но он сомневается в том, что Центросоюз сможет создать настоящую сеть. «Крупные сети сейчас развиваются гораздо быстрее мелких, развитие самостоятельных сетей, особенно стартапов, сильно осложнено, — говорит он. — Проект может вообще не окупиться». В успешности проекта сомневается и аналитик отдела исследований рынке CBRE Максим Палт: «Идея хорошая, однако многое будет зависеть от локации объектов. Они должны располагаться в сформировавшихся торговых зонах с хорошей проходимостью. Не уверен, что Центросоюз сможет правильно подобрать помещения, они не профессионалы в этом деле».
В конкуренции за поставщиков с крупными сетями такие магазины однозначно проиграют, уверен представитель ГК «Рудо» (производитель безалкогольных напитков, пива и кваса) Александр Старцев. «Когда компании или сельхозпроизводителю нужны просто продажи, такой формат интересен, но большие магазины все равно в приоритете, поскольку они дают объем и большой оборот, что позволяет загрузить мощности», — говорит он. По его мнению, если сеть Центросоюза при масштабировании не сможет решить проблему логистики, ей вряд ли удастся работать напрямую с производителями сельхозпродукции: колхозы и небольшие компании не будут сами заниматься логистикой, им удобнее работать через распределительный центр дистрибьюторов. Средний производитель будет рад, если такая сеть, чем-то отличающаяся от других, появится в России, но ему удобнее работать не напрямую с торговыми точками, а через дистрибьютора, говорит президент национальной ассоциации «Регионпродукт» Иван Меркулов (занимается маркетингом региональных брендов, например «Хакасская баранина»). «Наше производство в первый год составит 50 тыс. т, и мы точно будем работать через налаженный канал с оптовиком. Если они будут сами решать проблемы логистики — мы готовы будем работать с ними напрямую», — отмечает он.
Потребительские кооперативы
Потребительский кооператив — добровольное объединение граждан (часто вместе с юридическими лицами) для того, чтобы удовлетворить свои потребности в товарах и услугах. Каждый из юрлиц или физлиц становится членом и имеет права и обязанности — решение проблем поставок товаров и услуг решается их паевыми взносами. Паевые взносы для всех одинаковые, товары и услуги продаются по максимально низким ценам всем, независимо от того, является ли человек или организация членом кооператива или нет.
История кооперативов
Первые кооперативы появились в начале XIX века в Великобритании.
В России после революции кооперативы исчезли и появились вновь только в СССР в 1921 году, во времена НЭПа, когда снова была разрешена частичная деятельность предпринимателей, но только в рамках регулирования государства. В 1990 году в РСФСР потребкооперация обслуживала 40% населения страны. На середину 2000-х в каждом районе России работало порядка 20 потребкооперативов, которые находятся на уровне рентабельности и особенно не известны.
Европейский опыт
В Европе, наоборот, потребкооперативы оказались коммерчески успешными. Например, один из крупнейших финских производителей молочной продукции, компания Valio, как раз представляет собой объединение потребкооперативов — она была создана в 1905 году. Первоначально основным направлением деятельности кооператива был экспорт финского масла за рубеж. Основным целевым рынком для Valio тогда была Англия. Сейчас ее владельцами являются порядка 20 кооперативов, выручка за 2014 год — €1,95 млрд. На компанию работают 4600 человек.
Еще один пример удачной кооперации — голландская компания Campina, которая также с 1979 года производит молочную и фармацевтическую продукцию. Кооперативные молочные хозяйства, созданные фермерами для обработки и продажи молока, объединились, чтобы продавать продукты, качество которых могут сами контролировать. Компания росла, присоединяла к себе все больше кооперативов, и в 2008 году Campina и Royal Frieslands Foods объединились в одну компанию FrieslandCampina. В 2014 году чистая выручка компании, которая до сих пор представляет собой объединение кооперативов, достигла €11,3 млрд.
Третья известная на российском рынке молочная компания — датско-шведская Arla Foods — также представляет собой объединение кооперативов и принадлежит более чем 13,4 тыс. производителям молока. Созданная в 2000 году в Дании, сейчас она производит 13,4 млн т молока, а выручка в 2014 году составила €10,6 млрд.
Кооператив представляет собой и новозеландская Fonterra (бренд Anchor), принадлежащая более чем 10 тыс. производителей молока. По данным самой компании, она контролирует порядка 30% всего мирового экспорта молочной продукции. В 2014 году выручка компании составляла $22,3 млрд, а выплаты наличными 10 500 держателям акций кооператива достигли в этом году рекордной отметки за всю историю компании с момента ее образования, достигнув 10 центов за акцию.
Источник