Какое количество хромосом содержится в лейкоцитах человека содержится

Коллекционирование — это собирание однородных объектов, которые имеют (или не имеют) какую-то ценность. Такими объектами могут быть произведения искусства, историко-культурные ценности, открытки, природные материалы и так далее.

Если постараться выразить короче то, что приводится в статье, то можно процитировать моего знакомого коллекционера, который любит говорить, что: “Коллекционирование – это разновидность социально-безопасного безумия”.

В психоанализе стремление к собирательству получает выдающееся значение. «Страсть коллекционирования часто представляет собою прямой суррогат сексуального влечения. В этом случае тонкий символизм часто скрывается за выбором объектов собирательства» (Карл Абрахам). В психоанализе существует убеждение, что желание обладать и контролировать отражает также ранние (оральную и анальную) фазы развития сексуального влечения. В оральной стадии главное — это мотив приобретения, а в анальной — мотив сохранения Психиатрический словарь R. J. Campbell

Фрейд Стремление к обладанию, столь характерное для «анальной» любви, очень ясно проявляется в феномене коллекционирования. Объекты коллекционирования символически ассоциируются с экскрементами». Упрямое дитя, которое стремится накапливать экскременты и отказывается идти на горшочек (до поры до времени), неужели это и впрямь — прообраз собирателя-интеллектуала, для которого коллекция — ступенька к научному исследованию, теоретическому обобщению

Еврейский философ и психолог ХХ века Мартин Бубер писал о том, что человек способен относиться к неодушевленному предмету как к одушевленному и вести с ним диалог по принципу «Я-Ты». В то же время, к человеку человек может относиться как к вещи — «Я-Оно». Коллекционер явно устанавливает личные отношения с предметами своей страсти. И, увы, случается, что близкие люди превращаются в «Оно», стоящее между коллекционером и коллекцией. И люди, к которым относятся как к чему-то бездушному, могут действительно превратиться в предметы — острые, опасные. Бывает так, что в семьях коллекционеров происходят трагедии в стиле «Скупого рыцаря»

Андрей Евгеньевич Личко, много занимавшийся проблемами подростков, обратил внимание на то, что в переходном возрасте все люди являются коллекционерами. Он описал «хобби-реакцию», которая выполняет различные функции. У людей с истероидной психикой коллекция служит способом привлечь к себе внимание, оказаться в центре событий. У педантов коллекция отражает страсть к упорядочиванию. У шизоидов коллекция — путь к бегству от реальности…

Другой великий психолог Эрих Фромм считал коллекционирование чуть ли не признаком «некрофилии» — любви к неодушевленному. Но здесь есть неточность. Обмен веществ — основной признак жизни. То же — и с обменом вещей. В общем-то, ненужных вещей. Ведь круг собирателей и продавцов антиквариата во всем мире довольно незначителен. Лозунг современного общества «Самый новый — самый лучший». Вещи устаревают морально до того, как выходят из строя.

Интересные мысли о психологической природе коллекционирования высказывал академик И.П. Павлов в докладе, прочитанном на Третьем съезде экспериментальной педагогики в Петрограде 2 января 1916 г. Известный ученый говорил: «беря коллекционерство во всем объеме, нельзя быть не пораженным тем фактом, что со страстью коллекционируются часто совершенно пустые, ничтожные вещи, которые не представляют решительно никакой ценности ни с какой точки зрения, кроме единственной, коллекционерской, как пункт влечения. А рядом с ничтожностью цели, всякий знает ту энергию, то безграничное подчас самопожертвование, с которым коллекционер стремится к своей цели. Сопоставляя все это, необходимо придти к заключению, что это есть темное, нервное, неодолимое влечение, инстинкт или рефлекс. Всякий коллекционер, захваченный его влечением и вместе с тем не потерявший способности наблюдать за собой, сознает отчетливо, что его также непосредственно влечет к следующему номеру его коллекции, как после известного промежутка в еде, влечет к новому приему пищи…»

Особым видом коллекционеров, с точки зрения психологии, являются так называемые «результатники», стремящиеся в каждом деле дойти до финальной точки. Эти люди в сборе коллекций ориентированы на собирание полных завершенных серий чего бы то ни было. Эти люди обычно выбирают предметом собирания те вещи, которые могут быть чем-либо ограничены. И последняя тенденция издания партворков, ограниченных количеством выпусков, является идеальным вариантом для «результатников». Другим видом коллекционеров являются «процессники». Как видно из названия, они увлечены самим процессом, который захватывает их с головой. Эти люди способны собирать все что угодно и каждый новый экземпляр коллекции приносит им счастье. Хотя в этом случае порой процесс охоты за предметами для коллекции бывает зачастую важнее самого приобретения этого предмета.

В Сент-Джозефе (Миссури) находится Психиатрический музей Глора. В конце шестидесятых годов прошлого столетия сотрудник психиатрической лечебницы Джордж Глор стал собирать устаревшие медицинские инструменты, когда-либо употреблявшиеся во врачебной практике. В настоящее время в музейном фонде находится немало «шедевров», созданных душевнобольными, а также устрашающая коллекция старинных приспособлений, призванных «облегчить» страдания «скорбных главою». Самые старые экспонаты датируются шестнадцатым веком от рождества Христова.

Ну как тут не вспомнить классику: из классики коллекционирования: “С годами жизнь Ипполита Матвеевича заметно менялась. Он рано и красиво поседел. У него появились маленькие привычки. Просыпаясь по утрам, он говорил себе: «Гутен морген» или «Бонжур». Его одолевали детские страсти. Он начал собирать земские марки, ухлопал на это большие деньги, скоро оказался владельцем лучшей коллекции в России и завел оживленную переписку с англичанином Энфильдом, обладавшим самой полной коллекцией русских земских марок. Превосходство англичанина в области коллекционирования марок подобного рода сильно волновало Ипполита Матвеевича. Положение предводителя и большие связи помогли ему в деле одоления коварного врага из Глазго. Ипполит Матвеевич подбил председателя земской управы на выпуск новых марок Старгородского губернского земства, чего уже не было лет десять. Председатель управы, смешливый старик, введенный Ипполитом Матвеевичем в суть дела, долго хохотал и согласился на предложение Воробьянинова. Новые марки были выпущены в количестве двух экземпляров и включены в каталог за 1912 год. Клише Воробьянинов собственноручно разбил молотком. Через три месяца Ипполит Матвеевич получил от Энфильда учтивое письмо, в котором англичанин просил продать ему одну из этих редчайших марок по цене, какую будет угодно назначить мистеру Воробьянинову. От радости на глазах у мистера Воробьянинова даже выступили слезы. Он немедленно сел писать ответное письмо мистеру Энфильду. В письме он написал латинскими буквами: «Nacosia – vicousi!». После этого деловая связь с мистером Энфильдом навсегда прекратилась и удовлетворенная страсть Ипполита Матвеевича к маркам значительно ослабела.”

С точки зрения психологии вопрос о коллекционерской зависимости можно скоррелировать с учениями Зигмунда Фрейда, а именно с сублимацией, описанной им в лекциях «Введение в психоанализ». Сублимация — это эффективная защитная реакция организма, направленная на высвобождение излишков сексуальной энергии и перенаправление её в более мирное русло, такое как коллекционирование или любое другое искусство и творчество. Логически поразмыслив можно понять, почему же у одних людей тяга к коллекционированию сильнее, чем у других. Утрированный вывод достаточно прост для понимания: «Больше энергии — сильнее тяга». Фрейд не ограничивался только сублимацией как таковой, он рассматривал её в комплексе с другими факторами и явлениями. Например, он говорил о том, что существуют основополагающие принципы, заложенные в нашу психику (повторения, нирваны, постоянства). Принципы, в совокупности с сублимацией, снижают сексуальную нагрузку на нашу психику, т.е. укрепляют тягу к коллекционированию.

Жан Бодрийар, в отличие от Зигмунда Фрейда, подошёл к явлению коллекционирования не только с точки зрения сублимации, а более развернуто и обширно. Он разделил сущность предмета и его функцию. По его словам, у каждой вещи имеются две основных функции — быть используемой или обладаемой. Представленные функции взаимоисключающие, а тотальное доминирование одной из них над другой даёт в результате изменение статуса предмета. Несколько примеров, чтобы лучше разобраться: Возьмём за пример автомобиль «Hummer 3» — он обладает функцией, так? Но, разве его хозяин покупал его только в качестве автомобиля? Нет, этот авто поднимает социальный статус владельца и ещё большой вопрос в том, для какой цели он покупался в первую очередь. Второй пример — масштабные модели автомобилей. Они не имеют никакой функции и не могут служить в качестве средства, зато обладают субъективным статусом и пригодны для коллекционирования. В словах Ж. Бодрийара есть ещё несколько интересных моментов, которые мне бы хотелось озвучить, потому как они невероятно точны в формулировках. В виду того, что тематика блога очень конкретная, то и приводить формулировки я буду относительно моделей автомобилей — чего нам по древу-то растекаться. Итак, первый момент. После того, как какая-то конкретная вещь ассоциируется с коллекционированием, то она становится равноценна всем другим коллекционным вещам. Таким образом, если мы считаем коллекционные модели предметом нашего коллекционирования, то мы стремимся сделать нашу коллекцию большой и пополнить её другими коллекционными моделями. Мы знаем, что хотим собрать много интересных нам моделей, а ещё лучше — все возможные. Это совершенно нормальное явление, которое приносит нам радость и разочарование одновременно. Радость — от факта обладания тем, что хотели, а разочарование — от невозможности иметь всё и сразу. Второй момент. Коллекционирование — не фетишизм. Я опущу рассуждения автора о сексуальной составляющей коллекционирования (очень близко к Фрейду, но с некоторыми оговорками), сконцентрировавшись на сухом остатке. Предмет коллекционирования — предмет любви и страсти. Сам автор говорит так: «Я без ума от этой вещи», — говорят коллекционеры, и все они без исключения, даже при отсутствии фетишистской перверсии, окружают свою коллекцию атмосферой скрытности, затворничества, таинственности и лживости, где проступают все характерные черты запретных отношений. От части соглашусь с автором, но он в данном случае слишком категоричен в суждениях. Например, форумы, на которых коллекционеры выкладывают фотографии своих сокровищ — налицо противоречие с утверждением о скрытности и таинственности. Однако, не стоит забывать о том, как неохотно многие раскрывают свои «злачные места», в которых делают покупки — тут автор прав на 100%. Третий момент. Нет любителей и коллекционеров как иерархии — это сильно надумано. С точки зрения Ж. Бодрийара, все склонные к коллекционированию люди имеют одну и ту же мотивацию. Разделяющим барьером является уровень фанатизма, основанного на желании иметь любые коллекционные предметы по тематике («Любитель» , или придерживаться какого-то одного направления («Коллекционер» . Четвертый момент. При общении с людьми всегда имеется подсознательный страх. Общение с предметами, читай коллекционирование, напротив, даёт человеку спокойствие. Именно поэтому так сильна привязанность к нашим коллекциям, а вовсе не потому, что мы с таким трудом скопили нужную сумму, долго искали модель, купили её и с трепетом ждали несколько недель.

Душевное равновесие коллекционера Предметы коллекционирования, очень близки нам, с ними всегда комфортно, интересно и спокойно. Мы можем часами рассказывать о них, подолгу любоваться ими. Почему так происходит, из-за чего нас так тянет к ним? Обратимся к Жану Бодрийару, что он думает на этот счет: Вещь в буквальном смысле превращается в зеркало: отражаемые в нем образы могут лишь сменять друг друга, не вступая в противоречие. Причем это безупречное зеркало, так как отражается в нем не реальный, а желанный образ. Одним словом, собака, от которой осталась одна лишь верность. Я могу смотреть на нее, а она на меня не смотрит. Вот почему вещи получают всю ту нагрузку, что не удалось поместить в отношения с людьми. Вот почему человек столь охотно идет на регрессию, «отрешаясь» от мира в своих вещах. Эта отрешенность есть регрессия, эта страсть есть страсть к бегству. На мой взгляд автор предоставляет нам готовый ответ, заключающийся в том, что коллекционер вкладывает душу в свою коллекцию — она становится нам ближе друзей, потому как с ней не бывает конфликтов, она услаждают наш взор и ничего не требуют взамен.

Неожиданные результаты получили испанские ученые, изучавшие женские хобби. Так для женщины страстное увлечение собиранием каких либо предметов, будь то фарфоровые куклы или же драгоценности может обернуться серьезнейшим психическим расстройством. Хотя так бывает далеко не всегда. Конечно, коллекционирование способно содействовать в развитии терпения, настойчивости, целеустремленности, но вот если увлеченность выходит из-под контроля, то она в считанное время способна перейти к страшнейшим формам – неврозам навязчивых состояний. К тому же, как отмечают психологи, что женщинам, увлеченным коллекционированием присуще одни и те же черты характера. Так, женщины-коллекционеры отличаются дотошностью, перфекционизмом, педантичностью и порядку во всем. В сочетании с эмоциональными расстройствами, низкой самооценкой и социальными проблемами все это может привести к серьезным психологическим проблемам. Но в то же время в отдельные минуты коллекция может с легкостью стать источником спокойствия для увлеченной женщины.