Какой принцип содержится в теории п фейерабенда

Какой принцип содержится в теории п фейерабенда thumbnail

Анархизм теоретических построений Пола Фейерабенда — двоякого рода. Первый его аспект — обозначим его как «внутринаучный» — выражается в интерпретации истории науки в качестве «увеличивающегося океана взаимно несовместимых альтернатив».

Второй — условно назовем его «мировоззренческим» — касается идеи принципиальной равнозначности всех форм познания и вытекающей отсюда критики идеологии сциентизма.

Остановимся на обеих составляющих подробнее.

Что касается проблем научной методологии, то фактически Фейерабенд здесь рассуждает в русле тех идей, которые были сформулированы Т. Куном и К. Поппером. Развитие науки не есть линейное восхождение к Истине: новая теория не надстраивается над старой в результате обобщения новых эмпирических данных, как на том настаивали представители логического позитивизма. Апелляция к опыту как универсальному критерию научности несостоятельна — нечто становится «фактом» лишь в контексте определенной теории (постулат «теоретической нагруженности фактов»).

Таким образом, в неприятии эмпиризма Фейерабенд един с постпозитивистами. Однако если для Т. Куна некумулятивное развитие знания характерно для «экстраординарной» науки (период научной революции) и несоизмеримы именно «парадигмы», а не научные теории как таковые, то Фейерабенд исходит из того, что ситуация методологического хаоса нормальна на всех этапах формирования науки. Анархизм «не только возможен, но и необходим» для прогресса научного знания, так как попытки жесткого методологического нормирования науки, по мысли философа, превращают ее в догму, фактически уничтожает. Отсюда знаменитый лозунг Фейерабенда: «допустимо все!».

В науке гораздо меньше порядка, чем мы склонны думать, — таково убеждение большинства постпозитивистов. Тем лучше! — добавляет Фейерабенд. Релятивизм в его глазах не досадное упущение, но подлинно залог научного прогресса. На базе обширного исторического материала философ стремится продемонстрировать, что своим успехам наука зачастую обязана не следованию Методу, но, напротив, систематическому его нарушению.

В этом контексте может быть понят предлагаемый Фейерабендом принцип контриндукции, подразумевающий выдвижение противоречащих устоявшимся теориям и имеющимся наблюдениям гипотез. Таким образом, наука, по мысли исследователя, нуждается не столько в консенсусе, сколько в конфронтации и взаимной критике противоборствующих теорий.

При этом Фейерабенд не разделяет основных положений критического рационализма К. Поппера, в частности его убежденности в том, что теорию нельзя доказать, но можно убедительно опровергнуть. По мнению Фейерабенда, отказ от теорий, опровергаемых ссылками на наблюдаемые факты, привел бы к упразднению всей науки. Фальсификационизм не подтверждается реальной практикой исследовательской деятельности: обилие критики не делает теорию несостоятельной — даже самые безумные идеи могут приносить плоды.

Таким образом, по мысли Фейерабенда, появление новой теории не есть следствие кризиса прежней модели описания. Для иллюстрации механизма их появления Фейерабенд использует позаимствованный им из биологии термин «пролиферация» — будучи логически независимыми, теории «множатся», подобно размножению клеток.

Таковы в первом приближении ключевые идеи эпистемологической теории Фейерабенда. При этом, как нами было отмечено, «анархизм» философа распространяется также на проблему взаимоотношений науки с другими формами духовной культуры.

Фейерабенд — ярый антисциентист, его критика направлена, в первую очередь, на позитивистскую идею «смеянемости» форм познания, в соответствии с которой религию вытесняет философия, ее, в свою очередь, делает излишней наука. Развитие здесь понимается как «снятие» — наука фактически упраздняет все иные способы освоения реальности, «теология» и «метафизика» объявляются пройденным этапом в интеллектуальной эволюции человечества. Тем самым отношения «научного» и «не-научного» строятся на принципах взаимоисключения, а наука оказывается одновременно «окончательным состоянием человеческого ума».

Тем самым идеология сциентизма предполагает жесткую иерархию, Фейерабенд же настаивает на самоценности.

Он солидарен с постпозитивистами в отношении несоизмеримости научных парадигм, однако этим не ограничивается: не только невозможно однозначно сопоставить физические модели на предмет «истинности» одной и «ложности» другой, но и в принципе ошибочно считать науку привилегированной формой доступа к Истине, а также возводить непреодолимые барьеры между «рациональным» и «нерациональным», эпистемой и доксой.

Наука, с точки зрения философа, не имеет абсолютного приоритета перед религией или магией в деле объяснения устройства мироздания. При этом, сама того не замечая, наука все более начинает походить на мифотворчество.

Фактически общепризнанной считается идея того, что миф налагает запрет на проблематизацию базовых допущений предлагаемой «картины мира». В этой связи Фейерабенд стремится показать, что в науке не в меньшей степени табуировано вопрошание исходных посылок теории, при этом все то, что не поддается объяснению средствами современной «науки», лишается онтологического статуса. Наука, убежден философ, догматична и нетерпима к критике; санкционируемая государством, она насаждается как единственно правильная модель описания реальности.

Позиция же Фейерабенда такова, что «наука обладает не большим авторитетом, чем любая другая форма жизни. Ее цели, безусловно, не важнее тех целей, которым подчинена жизнь в религиозных сообществах или племенах, объединенных мифом. Во всяком случае, эти цели не должны ограничивать жизнь, мышление, образование членов свободного общества, в котором каждый человек должен иметь возможность формировать свое собственное мышление и жить в соответствии с теми социальными убеждениями, которые он считает для себя наиболее приемлемыми» [6, С. 300].

Таким образом, известный призыв Фейерабенда поставить на голосование вопрос о принудительном обучении наукам в школе проникнут гуманистическим пафосом: изъятие наук из системы общего образования должно, по мысли философа, способствовать формированию свободной личности, не отягощенной «научными» предубеждениями.

Читайте также:  Какие элементы содержатся в космосе

В результате можно говорить о том, что провозглашение принципа научного плюрализма — признание легитимности различных познавательных стандартов в науке — оборачивается у Фейерабенда методологической анархией, а отказ от идеала «строгой науки» — отрицанием требований научной рациональности. Присущие позитивистской философии притязания на Истину в последней инстанции сменяются сентенциями в духе «разоблачений сциентизма».

При всей неочевидности данных выводов философа нельзя не отметить тот факт, что ряд направлений современной социальной эпистемологии развивается в перспективе, схожей с той, которая была заявлена Фейерабендом.

В частности, он утверждает, что в качестве «форм жизни» могут равно выступать и заговаривание воды, и работа в области теоретической физики.

Этот мотив — «не-специфичность» науки в ряду других видов практической деятельности, как представляется, один из важнейших для ряда направлений современной социальной эпистемологии. Отметим этнометодологию Г. Гарфинкеля, этнографию науки К. Кнорр-Цетинои и Б. Латура, case-studies Д. Блура.

Так, родоначальник этнометодологии Гарфинкель в своих работах приходит к заключению, согласно которому исследовательская деятельность, скажем, медицинского института подчиняется деятельности, посредством которой гарантируется жизнеспособность клиники как организации сферы услуг [2, С. 201]. Предполагается, что работа медицинских учреждений подчинена врачебной и одновременно исследовательским задачам. Гарфинкель же настаивает на том, что научная деятельность — это такая же практика, как и другие порядки больницы: научный отчет есть элемент повседневной клинической рутины, т. е. не описание («научное»), но структура ее воспроизводства.

Таким образом, вывод схож с рассуждениями П. Фейерабенда: наука, в первую очередь, озабочена поддержанием своей институциональной деятельности как таковой и далеко не всегда заинтересована в поиске Истины. Тем самым наука лишается своего привилегированного статуса, начинает рассматриваться сквозь призму породивших ее социально-культурных реалий.

Можно утверждать, что такова в целом ориентация современной эпистемологии на изучение науки как практики: не в плане «практического применения» или «эмпирического характера проверки ее результатов», но как социальной практики. На уровне исследовательского подхода здесь очевиден переход от идей интернализма — рассмотрения логико-методологической составляющей науки — к экстернализму. Интерес специалистов-эпистемологов все больше смещается в сторону рассмотрения деятельности по получению нового знания и закреплению за ним статуса «научного». Проблематизируется сама возможность познания чего-либо вне определенной социальной практики использования тех или иных методов, систем описания.

В этой связи можно сослаться также на социальную феноменологию П. Бергера и Т. Лукмана. Lebenswelt, утверждают они, есть смысловой фундамент всякого теоретического знания, а посему необходима не столько формальная и процедурная строгость научных методов, сколько выяснение их обусловленности «пред-данным миром» (термин Э. Гуссерля). В этой ситуации жесткое противопоставление науки и не-науки утрачивает абсолютный характер.

Еще одна очевидная параллель — связь теории Фейейрабенда с постмодернистской философией. Во многом общей для них является идея «фабрикации фактов»: научное открытие не обнаруживает природную зависимость, но создается самой практикой исследования. Такова перспектива науки как «стройплощадки», а не подвалов с мумифицированными «законами» [4], в интерпретации Б. Латура и К. Кнорр-Цетиной.. При этом анализ «жизнедеятельности племени ученых» (выражение Кнорр-Цетиной) предполагает рассмотрение не только деятельности самих носителей экспертного знания, но и всех вспомогательных служб науки — от производителей оборудования до издателей, — все они равно создают науку.

Тем самым проблемы науки зачастую лишаются реального предметного содержания, рассматриваются как продукт лингвистической практики. Еще один характерный пример в этой связи — подход американского психолога К. Джерджена. Описывая специфику разрабатываемой им теории социального конструкционизма, он пишет: «Все, что психология сводит к ментальным началам, конструкционисты объясняют микросоциальными процессами» [3, С. 48]. То есть, согласно его точке зрения,психологическая наука не столько описывает реалии душевной жизни, сколько формирует поведение индивида в соответствии с определенными ярлыками, конструирует «психическое» посредством собственного теоретизирования. «Гнев», «любовь», «пессимист» и т. п. — все это «репрезентативные формы конструирования личности» в рамках определенных социокультурных координат.

Наука имеет конвенциональную природу. Задача эпистемологов, пишет К. Джерджен, понять природу этих «соглашений».

Подводя итог, можно утверждать, что в работах австро-американского исследователя получают свое дальнейшее развитие многие идеи постпозитивизма (антикумулятивная модель развития науки, идея несоизмеримости парадигм, теоретической нагруженности фактов и др.). Вместе с тем, Фейерабенд радикализирует их, пытаясь деконструировать не только идею единства научного метода, но и развенчать западную науку как вершину человеческого знания. Тем самым теория Фейерабенда сближается с философией постмодернизма и рядом направлений современной социальной эпистемологии.

Литература:

  1.                Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности: Трактат по социологии знания. — М.: Медиум, 1995.
  2.                Гарфинкель Г. Исследования по этнометодологии. — СПб.: Питер, 2007.
  3.                Джерджен К. Социальный конструкционизм: знание и практика. — Минск: БГУ, 2003.
  4.                Латур Б. Надежды конструктивизма // Социологиявещей: Сб.статей / Под ред. В. Вахштайна. — М.: Территория будущего, 2006. С. 365–389.
  5.                Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. — М.: Прогресс, 1986.
  6.                Фейерабенд П. Против метода. Очерк анархистской теории познания. М.: АСТ, 2007.

Источник

Эпистемологический анархизм («анархистская теория познания») — релятивистская концепция, созданная философом науки, американцем австрийского происхождения Полом Фейерабендом и раскрытая в его работах, особенно в книге «Против метода». Этот подход провозглашает отсутствие каких-либо универсальных критериев истинности знания, а навязывание таких критериев государством или обществом рассматривает как препятствие для свободного развития науки. Каждый ученый волен развивать свою идею, какой бы абсурдной или устаревшей она ни казалась, а каждый из нас, в свою очередь, должен быть свободен в выборе, с какими из этих теорий соглашаться и каких взглядов придерживаться.

Читайте также:  Какое количество пептидогликана содержится в клеточной стенке грамположительных бактерий

Приверженец эпистемологического анархизма не обосновывает никакой своей позиции и не заявляет о приверженности какой-либо общественной организации или типу идеологии. Он против всяких программ вообще.

Наука представляет собой по сути анархистское предприятие: теоретический анархизм более гуманен и прогрессивен, чем его альтернативы, опирающиеся на закон и порядок.

— Пол Фейерабенд. «Против метода. Очерк анархистской теории познания»[1]

Предпосылки возникновения[править | править код]

Концепция вырастает из критики ортодоксального научного подхода, в основе которого лежат два принципа:

  1. принцип дедуцируемости, согласно которому все успешные теории в одной и той же области обязательно должны быть совместимыми,
  2. принцип инвариантности значений, благодаря которому при включении некой новой теории Т` в тело старой теории Т, происходит коррекция значения теории Т’, замена онтологии новой теории на онтологию старой. Стремление согласовать новую теорию со старой, сделать их непротиворечивыми приводит к тому, что сохраняется не лучшая, а более старая теория.

Концепция Фейерабенда по сути является продолжением развития концепции скептицизма, который с античных времён критиковал интеллектуальный догматизма в познании[2]. Даже само название основного труда П. Фейерабенда «Против метода» имеет явную параллель с трактатом Секста Эмпирика «Против ученых»[3].

По мнению советского философа Александра Никифорова, Фейерабенда к созданию теории эпистемологического анархизма толкали его социально-политические убеждения. Он всегда подходил к рассмотрению науки и её методологии с точки зрения гуманизма, счастья и свободного развития всех людей, выступал против духовного закрепощения людей и восставал против науки, когда её догматизация используется как средство такого закрепощения[4].

Принципы эпистемологического анархизма[править | править код]

Методологически концепция эпистемологического анархизма отражена в двух основных принципах.

Принцип пролиферации[править | править код]

Термин «пролиферация» взят Фейерабендом из биологии, где он означает разрастание ткани организма путём размножения клеток.

Согласно этому принципу, от учёного требуется изобретать («размножать») и развивать различные концепции и теории, причём он не обязан согласовывать их с общепризнанными теориями.

Фейерабенд предлагает действовать контриндуктивно— использовать гипотезы, противоречащие хорошо подтвержденным теориям или обоснованным экспериментальным результатам. Таким образом, по мнению автора, можно избежать ограничения научной мысли догматами, авторитетом старых теорий, стандартизированным подходом к анализу фактов и т. д. А также, создание таких гипотез поможет лучше понять общепринятые теории, которые на данный момент считаются истинными. Многие свойства и слабые места теорий обнаруживаются не при сравнении их с фактами, а при сравнении их между собой.

Принцип несоизмеримости[править | править код]

Здесь концепция эпистемологического анархизма гласит, что различные теории невозможно сравнивать друг с другом с точки зрения истинности научного знания.

Фейерабенд считает, что создание четких универсальных стандартов в отделении истинного знания от ложного является искусственным и пагубно влияет на развитие знания.

«Идея метода, содержащего жесткие, неизменные и абсолютно обязательные принципы научной деятельности, сталкивается со значительными трудностями при сопоставлении с результатами исторического исследования. При этом выясняется, что не существует правила — сколь бы правдоподобным и эпистемологически обоснованным оно ни казалось, — которое в то или иное время не было бы нарушено».

— Пол Фейерабенд. «Против метода. Очерк анархистской теории познания»[1]

Данный принцип перекликается с принципом несоизмеримости парадигм у Томаса Куна (он раскрыт в работе Т. Куна «Структура научных революций»)[5]. Научные учебники представляют развитие науки как линейный процесс накопления знания и последовательного перехода от слабых или ошибочных теорий ко все более полным и истинным. На самом деле, утверждает Кун, история науки являет собой более сложную систему. По его мнению, в истории науки присутствует ряд последовательных смен научных парадигм, которых придерживается научное сообщество. Парадигма — это некая «философия», разделяемая учеными, определенный подход к научному исследованию, общий набор символических обозначений и т. п.[5]

Наука может пребывать в двух «состояниях»: «период нормальной науки» — когда закрепившаяся парадигма развивается, ищутся решения проблем в рамках этой парадигмы, или период «научной революции» — когда старая парадигма изживает себя и происходит выбор новой парадигмы из множества предлагаемых подходов.
В период «нормальной науки» теории могут быть сравнимы между собой с точки зрения приспособленности для решения поставленных парадигмой задач. Однако, разные парадигмы между собой не сравнимы.

В отличие от Куна, Фейерабенд вообще не допускает существования каких-либо критериев сравнения теорий или момента во времени, когда они могут быть сравнимы. Куновские два «состояния» науки для Фейерабенда только две противоположные тенденции — к сохранению и изменению. По его мнению, микрореволюции в науке происходят постоянно, а именно, когда какой-нибудь смелый ученый решается отойти от старых проверенных способов научного исследования или создает теорию, абсолютно не совместимую со старыми, и открывающую новые горизонты познания.

Читайте также:  Какие травы содержатся в монастырском чае

Таким образом, не существует правил, по которым можно отделить истинное знание от ложного или выяснить, какая из теорий лучше или хуже. Развивая эту мысль, Фейерабенд приходит к выводу, что нельзя утверждать, что научное знание более правильно и обоснованно, чем религиозное или мифологическое. Они являются равными между собой способами познания действительности, и отвергать какой-то из них будет потерей, а не приобретением.

«Дозволено всё» («Anything goes»)[править | править код]

Согласно эпистемологическому анархизму, единственный принцип, которого стоит придерживаться — это принцип «дозволено всё» («anything goes»). Согласно ему, каждый ученый волен изобретать свою собственную концепцию и защищать её какими угодно аргументами. Причём аргументы отбираются в произвольном порядке, согласовываясь с личными интересами, желанием произвести впечатление на других, от скуки, и т. д. Они не обязаны соответствовать требованию подтверждаемости опытом, фальсифицируемости или какому-то другому, кроме требования максимальной убедительности для остальных людей. Ученый может проводить пропаганду своих взглядов любыми доступными методами.

В этом тезисе унаследована концепция Пиррона о равносильности тезисов «всё равно»: не существует «единственно правильной» теории[6].

Отделить науку от государства[править | править код]

В свою очередь, каждый из нас должен быть свободен решать — поддерживать или не поддерживать теорию или гипотезу, которую отстаивает ученый. Ни государство, ни общество не может навязать человеку критерии отделения истинного знания от ложного.

В этой связи Фейерабенд высказывается именно за отделение науки от государства. По его мнению, стандартизированное образование, а также некие принятые для государственных научных учреждений воззрения, научные догмы, навязываемые людям, работающим в этой сфере, приводят к стагнации в науке, загоняют её в тесные рамки.

В свете того, что для современного Фейерабенду общества было принято отделять науку от религии, считать их непримиримыми противоположностями, он приводит в пример такую выдающуюся личность, как Ньютон. Как известно, великий физик вдохновлялся идеей Бога, религиозными космогониями. Тот факт, что для Ньютона божественное послужило предпосылкой научного, указывает на то, что верность строгого отделения науки от религии и мифа по меньшей мере не однозначна.

Критика эпистемологического анархизма[править | править код]

Большинство критиков Фейерабенда соглашаются с его мнением об абстрактно рассматриваемом научном методе. Однако его эпистемологический анархизм, критикуя предшествующую Фейерабенду позитивистскую философию, доходит, по их мнению, до крайнего релятивизма, с одной стороны разрушая устаревшие догмы, а с другой превращаясь в абсурд.
Изначальное утверждение Фейерабенда о существовании единственного принципа, не препятствующего прогрессу — принципа «Все сойдет» (Anything Goes), нелогично:

Все методологии имеют свои ограничения, и единственное «правило», которое сохраняет значение, таково: «Всё сойдет».

— (Фейерабенд, 1979. с. 333)

Взяв за отправной пункт правильную констатацию — «все методологии имеют свои ограничения» — Фейерабенд совершает логически неверный прыжок к ложному заключению: «Все сойдет». К примеру, существует много способов плавания, все они имеют свои ограничения, но ведь не все движения тела в воде одинаково хороши, если цель — не утонуть[7].

Однако Фейерабенд и не говорит о том, что следует «не хотеть тонуть». Каждый имеет право выбора. И вариант «не утонуть» необязательно является истинно верным. Другими словами, похоже, что Фейерабенд не полагает стремление к истинности знания и объективности понятий в действительности важнейшей целью.

Наш первый шаг в критике обычных человеческих понятий и реакций состоит в том, чтобы выйти из круга и либо изобрести новую понятийную систему, например, новую теорию, которая входит в конфликт с наиболее прочно установленными результатами наблюдений и перевертывает наиболее правдоподобные теоретические принципы, либо же перенести такую систему из того, что вне науки, из религии, мифологии, из идей некомпетентных людей или из бреда сумасшедших.

— (Фейерабенд 1993, с. 53)

Одна из проблем концепции заключается в том, что Фейерабенд размывает грань между способом изобретения научной теории и её обоснования. Утверждая, что источником теории может быть все что угодно (см. цитату выше), он отрицает необходимость рационального обоснования теории, таким образом уводя свою концепцию в область крайнего релятивизма.

При всей видимой гуманности его концепции, стремления создать общество, где каждый будет развиваться индивидуально, а государство будет охранять любые формы познания, положения Фейерабенда имеют слишком общий и абстрактный характер. Ни в одной своей работе он не объясняет, чем в сущности плоха та или иная теория, или где общепринятые концепции относительно мироустройства оказываются ложными[7].

Примечания[править | править код]

Литература[править | править код]

  • Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М., 1986.
  • История философии: Запад-Россия-Восток (книга четвёртая: Философия XX в.) (Сборник)
  • Feyerabend P. K. Against Method. Outline of an anarchistic theory of knowledge. London, 1975.
  • Никифоров А. Л. Философия науки: история и методология
  • Ален Сокал, Жан Брикмон. Интеллектуальные уловки. Критика современного постмодерна

Источник